Точка зрения: «Я бы существенную долю государственной собственности превратила в пенсионные активы», - Елена Сухорукова, исполнительный директор НПФ «Благосостояние» // Финанс

Елена Викторовна, сегодня все, кого хоть немного заботит пенсионная система, обсуждают разработанную Минздравсоцразвития концепцию развития накопительного компонента. На ваш взгляд, она адекватна?

– Предложенный вариант устраняет отдельные противоречия пенсионной системы, но не решает главной задачи – как добиться того, чтобы для россиян выход на пенсию перестал ассоциироваться с неминуемой бедностью и полной зависимостью от решений власти. Мне нравится идея создания государственного накопительного пенсионного фонда вместо нынешней конструкции из ПФР и государственной управляющей компании в лице ВЭБа. А не нравится – вывод накопительного элемента из системы обязательного пенсионного страхования, попытка сменить устоявшиеся публично-правовые отношения в этой сфере на гражданско-правовые. Дело вот в чем. Сегодня взносы в пенсионный фонд – это фактически налоги в смысле контроля над их уплатой. Если существующую сегодня систему уплаты заменить перечислениями средств согласно гражданско-правовому договору между работодателем и негосударственным пенсионным фондом, то формирование накоплений работников может просто остановиться. Проблема неплатежей имеется и в Пенсионном фонде России, но, к счастью, ПФР сегодня обладает правами чуть ли не налогового полицейского. А что может НПФ, частная организация? На вопрос, кто нас рассудит, если пенсионные взносы не будут к нам поступать, авторы проекта отвечают: Федеральная служба по труду и занятости. Знаем ее. У этой службы так много работы, что она не всегда обычные трудовые споры успевает разрешать. А вопросами неплатежей она в принципе никогда не занималась: так как же она будет нам помогать?

Недавно писали, что требуется 500 новых судей для рассмотрения дел об индивидуальном банк­ротстве. Для пенсионных дел, видимо, потребуется еще 500?

– Боюсь, что в несколько раз больше! Поэтому и не понимаю, зачем ломать устоявшуюся систему. Если она неоптимальна, то давайте ее совершенствовать. Можно добавить какие-то властные функции самому ПФР, который сегодня является сборщиком страховых взносов.
Еще очень удивляет содержащееся в концепции предложение в случае падения фондовых индексов приостанавливать назначение пенсии. На мой взгляд, это перекладывание ответственности за просчеты управляющих на тех, кому нечего есть.

Много споров вызывает вопрос об организационно-правовой форме негосударственных пенсионных фондов.

– Да, в концепции есть пункт об «институциональном преобразовании» НПФ, который вызывает очень много вопросов. У каждой медали есть две стороны. Сегодня в статусе «некоммерческой организации социального обеспечения» нам комфорт­но. Мы действительно являемся нанятым людьми менеджером, которому не нужна прибыль, не нужно выплачивать дивиденды. Но у нас как у менеджеров возникают очень сложные проблемы при любой реорганизации. Очень трудно, например, происходят объединения и слияния НПФ. Висит в воздухе вопрос о гарантиях, о том, какую ответственность мы несем не только за убытки, но и за взятые на себя обязательства. Возможно, что статус «акционерного общества» дал бы НПФ больше простора для развития. К тому же клиентов можно причислить к миноритарным акционерам. Или другой вариант – превратить пенсионные фонды в аналог закрытых ПИФов, где доход клиента будет заключаться в росте годовой стоимости пая. Только надо понимать, что при «коммерциализации» появляются другие минусы. Прежде всего, увеличиваются риски самого разного характера. В проекте Минздравсоцразвития предлагается некий гибрид организационно-правовой формы: нечто промежуточное между некоммерческими организациями и хозяйственными обществами. Введение такой формы противоречит логике развития гражданского законодательства.

А как глобально можно решить проблему «молчунов»?

– Прежде всего, не надо поощрять людей оставаться «молчунами». А то недавно портфели «молчунов» во Внешэкономбанке быстренько «либерализовали», разделив на два: консервативный и расширенный. Хочешь быть в первом, уважаемый «молчун», – подай заявление. Во второй, в который были введены ипотечные бумаги иностранных государств и бумаги международных финансовых организаций, попадаешь «автоматом». Может ли такой способ заставить заговорить человека, если к нему даже не обратились? Думаю, большинство «молчунов» не знают или просто не понимают, что происходит с их накоплениями сегодня. Увы, как не было, так и нет никакой политики в области повышения финансовой культуры и пенсионной грамотности граждан. Все должно быть проще и доступнее. Люди, являющиеся консерваторами в сфере инвестиций по своим убеждениям, могут написать заявление о переходе в государственный накопительный пенсионный фонд. Остальные, осознавая, что им ближе либеральный инвестиционный портфель, должны выбрать какой-либо из негосударственных пенсионных фондов. Для этого частный сектор должен быть в любом случае более качественным по своему уровню обслуживания, более технологичным, плюс – демонстрировать большую любовь к клиенту. Иначе нет смысла уходить от такого монстра, как государственный фонд.

Но что же делать с теми, кто действительно «молчун» и никаких заявлений не пишет?

– Для них можно применить польский вариант: распределить их между разными фондами в той пропорции, в какой в эти фонды перешли остальные граждане. Им надо сказать: вам дали много времени, вас предупредили: либо вы осуществляете сознательный выбор, либо его сделают за вас.

Судя по выступлениям некоторых представителей Минздравсоцразвития, им не нравится сам принцип персонифицированного учета пенсионных накоплений, поскольку он не дает возможности при выплате пенсий перераспределять деньги от богатых к бедным, от работающих к неработающим. Похоже, некоторые в правительстве хотели бы вернуться к распределительной системе. Как вы к этому относитесь?

– Негативно, ведь такая позиция – тот популизм, который закрывает глаза на объективные факторы нашего времени и только вводит народ в заблуждение. Во всем мире наблюдается процесс демографического старения. Одновременно с этим идут глобальные изменения на рынке труда, происходят структурные преобразования в экономике, появляются совершенно новые представления о качестве жизни. Через 20–30 лет пенсионная система, основанная на принципе солидарности поколений, сможет обеспечить лишь самые минимальные потребности пенсионеров. Поэтому можно поступить революционно: сегодняшнюю распределительную систему, ориентированную на нынешних пенсионеров, обособить, и пусть ее финансированием занимается ПФР за счет федерального бюджета. В то же время люди среднего и младшего возраста должны иметь только накопительную пенсию, работающую на жестких принципах персонифицированного учета, то есть по принципу: сколько заработал, столько и получил. Однако есть еще эволюционный подход: базовая пенсия – от государства, а далее накопления в рамках обязательного пенсионного страхования, корпоративной пенсии, личного пенсионного капитала плюс, конечно, дети – главное богатство. Такая диверсификация позволяет минимизировать риски будущих пенсионеров. А наша задача – оправдать ожидания наших клиентов.

При революционном подходе как государство сможет выплатить пенсии существующим пенсионерам?

– Я бы существенную долю государственной собственности, сосредоточенной в госкорпорациях и ФГУПах, превратила в пенсионные активы – в качестве глобальной благодарности поколению, которое, собственно, и создавало богатство родины.

Какая инвестиционная политика для пенсионных фондов разумна?

– Мы с большим интересом смотрим в направлении прямых инвестиций и проектного финансирования. И здесь могут быть любые инструменты – закрытые ПИФы, акции предприятий или прямое инвестирование в проекты. Это, конечно, рискованно, но при эффективном контроле инвестиционного процесса все будет хорошо. Не знаю, все ли пенсионные фонды разделяют такой подход к инвестиционной политике, но я считаю, что этот сегмент для растущих пенсионных активов становится все более и более значащим. И этот процесс можно развернуть в федеральном масштабе. Пусть Минэкономразвития расскажет, какая инфраструктура у нас совсем износилась, а какая – без инновационных инвестиций – вообще вот-вот преставится. И под гарантии государства или через механизм концессий, через частно-государственное партнерство, через инфраструктурные облигации пенсионные деньги смогут работать на их восстановление, то есть, собственно, на возрождение нашей экономики. Давайте мы зай­дем в эти проекты как внутренние инвесторы. Вот на Петербургском экономическом форуме уважаемый наш президент пытался привлечь иностранных инвесторов налоговыми льготами. А зачем? Можно ведь использовать внутренний инвестиционный ресурс, который измеряется триллионами рублей. Тем более что доходы поступят на пенсионные счета родных граждан. Мы готовы стать первопроходцами на этом пути, испытать на себе этот подход.

И на фондовом рынке вы тоже можете обойтись без управляющих компаний?

– Управляющие компании на нас обижаются, когда мы им нежно говорим: «Товарищи, мы вас очень уважаем, но мы же – клиенты! А вы – услуга. Если у вас есть более пафосные клиенты – идите к ним, ищите людей, готовых рискнуть так, как вы им предложите. Не можете найти? Тогда слушайте нас, пожалуйста». Они стараются, они рассказывают нам про иностранные инструменты, они предлагают нам через люксембургские фонды, их предварительно сформировав, заходить обратно в российские активы. Мы говорим: «Прекрасно! Вы получите свои perfomance fee, а нам это зачем?» Мы могли все это делать и напрямую, согласовав с ФСФР расширение инструментария. Однако управляющие компании нам тоже нужны.

Насколько я знаю, вы против того, чтобы НПФ регулярно публиковали доходность от управления пенсионными накоплениями?

– А зачем волновать население? Что там на фондовом рынке, куда пошли индексы? «Ой, глобальный кризис, у меня минус двадцать, а у меня всего минус девятнадцать с половиной…» Это зачем? Наша задача состоит в том, чтобы обеспечить доходность не ниже уровня инфляции. Таким образом, мы превращаем пенсионные накопления во внутренний инвестиционный ресурс для поднятия инфраструктуры страны. В идеале обязательства НПФ по выплате пенсий должны быть защищены государственными гарантиями, как это делается в Казахстане. При этом фонд, зная, кто и когда к нему обратится за получением пенсии, заранее (например, за пять лет) перекладывает деньги будущих пенсионеров в более консервативный портфель для обеспечения ликвидности, как это, скажем, делают в Великобритании. Например, в депозиты, где процентная ставка и будет обеспечивать пенсионные выплаты. Человек может захотеть поменять фонд. Пожалуйста, не надо уходить в деньги, передайте тот портфель, который на этот момент сформирован. Но когда наступает момент назначения пенсии – это государственная гарантия, что за тот срок, пока он копил, эти средства были защищены от инфляции. Наша задача – сформировать такой консервативный, но сбалансированный портфель, который позволит защитить накопленные средства от инфляции на всем долгосрочном периоде и обеспечит нужную текущую ликвидность.

Но по каким же критериям тогда выбирать НПФ?

– По позициям на рынке в течение нескольких лет. По учредителям. Вы что-нибудь знаете про такого «маленького» работодателя в стране, как ОАО «Российские железные дороги», у которого в активе 175 лет истории?

А как вы относитесь к идее досрочного использования пенсионных накоплений в качестве обеспечения банковских кредитов?

– Это глупость несусветная! Деньги, о которых сегодня идет речь, – 6% зарплаты. Они сегодня просто маленькие. И главное – это ресурс для будущей пенсии! Как можно жертвовать им ради покупки, извините, двух утюгов?

Что вы думаете о проблеме права собственности на пенсионные накопления?

– Я за тот вариант, чтобы человек получал пенсионный капитал в собственность тогда, когда он выйдет на пенсию, и пользовался им, получая «ренту» в виде ежемесячных отчислений. До этого как он может реализовать свое право собственности? Только как контролер деятельности НПФ.

Какая, по-вашему, должна быть нормальная пенсионная нагрузка на доходы человека?

– В Казахстане граждане перечисляют на свои пенсионные накопления 10% от всех доходов. Мне тоже нравится эта цифра: почему бы каждому россиянину десятину со своих доходов лично не вносить в счет своего будущего, чтобы в любом возрасте быть самодостаточным гражданином.